Предательство или перерождение: как левые партии в Европе преодолевают кризис

Перерождение

Исчезновение СССР с карты мира в 1991 году означало не только конец информационной, идеологической и финансовой поддержки коммунистических и рабочих партий на европейском пространстве от Варшавы до Лиссабона. Мирные революции в странах Центральной и Восточной Европы были либеральными или консервативными. Левая же идея как таковая стала ассоциироваться в массовом сознании с псевдосоциализмом советского образца: авторитаризмом, отсутствием свобод, слабой экономикой и низким уровнем жизни. В результате некоторые восточноевропейские компартии прекратили свое существование.

Эрозия затронула и западную часть континента. Некогда многочисленная и сильная коммунистическая партия Италии (почти миллион членов к моменту распада и двузначные результаты на выборах вплоть до 1990 года) была распущена. Французские и испанские коммунисты пережили резкое падение рейтингов и массовый отток сторонников. Несколько оправиться от ударов они смогли уже только в XXI веке.

Часть компартий пошла по пути обновления и реструктуризации. Партии, придерживавшиеся ортодоксальных позиций, обычно оказывались не у дел. К примеру, нидерландские коммунисты распустили прежнюю Коммунистическую партию Нидерландов (КПН) и основали Новую компартию (НКПН), ставшую маргинальной. Более успешными были проекты в Польше и в объединенной Германии, где наследники бывших правящих партий Польской Народной Республики (ПНР) и Германской Демократической Республики (ГДР) создали левые силы, оставшиеся в большой политике.

Одновременно с этим в социал-демократических партиях Европы, традиционно причисляемых к левому спектру, таких как германская СДПГ, французская Соцпартия и британские лейбористы, произошел заметный крен в сторону неолиберализма. И это фактически поставило их вне левого спектра. Символом этого сдвига стал документ, подписанный в 1999 году главами правительств ФРГ и Великобритании — Герхардом Шрёдером и Тони Блэром. Его также поддержал их французский коллега Лионель Жоспен.

Документ Шрёдера — Блэра обозначил признание новых экономических реалий, включая глобализацию и власть финансовых институтов, отказ от борьбы с ними и ставку на рыночные условия взаимодействия в обществе. Этот идеологический поворот, наиболее значимый с послевоенного времени в левом спектре, в средне- и долгосрочной перспективе сыграл против социал-демократов.

Внутри Социал-демократической партии Германии (СДПГ) произошел раскол — левое крыло вышло из состава партии. В ряде же европейских государств образовались новые левые силы, такие как «Непокоренная Франция», испанская «Подемос» и германская «Левая партия». Теперь именно они, а не левоцентристы стали восприниматься в качестве воплощения левых как таковых, фактически за счет части электората социал-демократов.

Французской Соцпартии — некогда правящей силы и политической родины двух президентов (Франсуа Миттерана и Франсуа Олланда) — такие изменения стоили позиций не только во власти, но и в целом на политическом ландшафте страны. По итогам президентских выборов 2017 года кандидат от Соцпартии оказался на пятом месте, а в 2022-м — на десятом.

Германские соцдемы так и не смогли добиться результатов, сопоставимых с прошлыми победами. Если в 1998 году СДПГ выиграла выборы, набрав 40,9% голосов, то в 2017 году ее результат сократился вдвое, до 20,5%. Не прибавил голосов левоцентристам и «крен влево» некоторых некогда консервативных сил Европы. Например, германские христианские демократы эры Ангелы Меркель шли на выборы под лозунгами социальной справедливости и гуманизма в миграционных вопросах, что еще сильнее «размывало» электорат социал-демократов.

Напротив, удачное позиционирование помогло многим «новым левым» завоевать собственную нишу в политической палитре своих стран. Немалую роль в их успехе сыграло то, что часть граждан была недовольна тем, как их правительства справлялись с мировым финансовым и европейским кризисом 2000–2010-х годов. Кроме того, новые лидеры не боялись поднимать такие темы, как экология или миграция, и были готовы выйти за пределы традиционного электората в лице «рабочих» (ведь на дворе уже была постиндустриальная эпоха). Не боялись они затрагивать и вопросы перераспределения благ и долговой нагрузки на бюджет, чего стали сторониться социал-демократы.

И это принесло электоральные плоды! В Германии «Левая партия» стабильно набирала в районе 10% голосов на выборах в Бундестаг и входила в правящие коалиции в пяти федеральных землях, включая Берлин и западногерманский Бремен. В 2014 году партия и вовсе впервые получила пост премьер-министра Тюрингии. Испанская «Подемос» на парламентских выборах 2015 года набрала 21% голосов и тем самым разрушила многолетнюю фактически двухпартийную систему в стране. В том же году в Греции победила ультралевая «Сириза», а двумя годами позже лидер «Непокоренной Франции» Жан-Люк Меланшон занял четвертое место на президентских выборах, опередив представителя социалистов.

Правый реванш

В науке и публицистике не утихают споры о том, какие политические силы можно причислить к левому спектру и какими критериями при этом необходимо пользоваться. Если и существует список общих знаменателей левых, то в его первых строках будут указаны два постулата: антифашизм и пацифизм. Противостояние ультраправым и антивоенная позиция — своего рода генетический код любого движения левее консерваторов. Именно эти принципы проходят сейчас проверку на прочность.

2020-е годы ознаменовались крупными успехами правых радикалов, популистов и экстремистов. В 2022 году к власти пришла постфашистская партия «Братья Италии», а частью правящей коалиции стала «Лига за Сальвини». На парламентских выборах 2024 года Австрийская партия свободы уверенно заняла первое место, а ее прихода во власть удалось избежать лишь путем долгих переговоров других политических сил.

«Альтернатива для Германии» (АдГ) c 2021 года значительно расширила свое представительство в Бундестаге, заняв третье, а затем и второе место на парламентских выборах. Партия также пришла второй к финишу на выборах в ряде федеральных земель и в Европарламент. АдГ победила в той самой Тюрингии, которую возглавлял премьер от «Левых», а сейчас она лидирует по соцопросам по всей Германии.

Во Франции Эммануэль Макрон смог переизбраться против Марин Ле Пен в 2022 году лишь благодаря максимальной консолидации демократических сил. В 2024-м «Национальное объединение» Марин ле Пен удвоило свое представительство в Национальной ассамблее. В том же году в правительство Нидерландов вошла Партия свободы Герта Вилдерса, а затем его развалила, чтобы на вторых досрочных выборах уже разделить первое место с либералами.

Время определиться

В ситуации «правого реванша» левым силам, казалось бы, стало еще проще демонстрировать свой политический профиль, жестко оппонируя противникам с другого фланга. Однако с началом полномасштабного вторжения России в Украину «левые» оказались в новой европейской и мировой геополитической реальности. Крупная война принесла с собой как минимум четыре серьезных вызова, требовавших политического ответа от партий любого идеологического спектра. И левые не стали исключением.

Во-первых, необходимо было дать оценку событиям 24 февраля 2022 года — назвать действия Москвы агрессией либо избежать прямого осуждения и апеллировать к «предыстории конфликта» (использовать нарративы Кремля про «нарушение прав русскоязычного населения Донбасса» и «реакцию на расширение НАТО на восток»). Этот первый шаг был крайне непростым для левых, учитывая позицию немалого числа ортодоксальных левых. Ведь они представляют собой сторонников «многополярного мира», исповедуют антиамериканизм и видят в России «продолжателя дела СССР» в «борьбе» с западной экспансией, капитализмом и колониализмом.

Во-вторых, надо было выработать позицию по поддержке Украины. Если необходимость гуманитарной помощи особых дискуссий не вызвала, то вопрос поставки вооружений Киеву предсказуемо стал для левых камнем преткновения.

В-третьих, российская война и угрозы в адрес Европы неизбежно привели к милитаризации ЕС. Многие государства союза заметно увеличили расходы на оборону, расширили закупку и модернизацию вооружений и планировали предоставить государственные гарантии предприятиям ВПК. В некоторых странах даже вернулись к обязательному призыву (например, в Литве), а в других эта возможность активно обсуждается. Всё это явно вступало в противоречие с пацифистской концепцией — левым силам нужно было определиться по этим важным вопросам.

Наконец, в-четвертых, возникала неприятная коллизия. Именно сейчас, когда противостояние ультраправым стало для левых сил экзистенциальным вопросом, было крайне опасно оказаться с ними, по сути, на одних позициях. Ведь именно среди крайне правых особое распространение получили симпатии к России и курсу Владимира Путина, антиукраинская риторика и желание максимально дистанцироваться от войны у границ Евросоюза.

Новые стратегии

У фракции левых в Европарламенте ушел месяц на выработку консолидированной оценки российского вторжения. В итоге в конце марта 2022 года появилось совместное заявление от имени (на тот момент) 41 депутата различных партий — от французских и германских до испанских и португальских.

Документ оставляет двоякое впечатление. С одной стороны, в нем однозначно осуждается «война путинского режима против Украины», подтвержден факт нарушения международного права и выражена солидарность с украинским народом. С другой стороны, заявление призывает западные институции воздержаться от эскалации, найти дипломатическое решение конфликта и выражает приверженность европейскому антивоенному движению.

Обращение к ЕС и НАТО с просьбой «воздержаться от заявлений и действий, подрывающих возможность диалога» вполне можно истолковать как желание оказать Киеву лишь минимальную поддержку. Лидеры фракции, понимая специфику ситуации, фактически дали национальным партиям карт-бланш на выработку собственной позиции в своих странах без серьезных ограничений. И здесь снова проявилось различие с позициями фракций социал-демократов и «Зелёных». Например, социал-демократы не просто выступили с гораздо более жестким заявлением, а стали инициаторами резолюции Европарламента, открывшей дорогу не только к новым санкциям против России, но и к военной помощи Украине. Ключевые политики фракции «Зелёных» выразили поддержку резолюции еще до голосования.

Европейские левые согласились с двумя основными положениями: с критикой России, пусть и в различной форме, и необходимостью оказывать помощь Украине в ее статусе жертвы агрессии. Хорошо интегрированные в политические процессы в своих странах, они понимали, что российская война против Украины несет характер захватнической и империалистической, и оправдывать ее им было бы политически крайне опасно. Однако избиратели ждали ответов, значит, надо было предпринять следующие шаги. Так обозначились три главные стратегии.

Первой стратегии придерживается ряд партий и движений, которые предпочли выразить определенное несогласие с действиями Москвы, но делают при этом немало оговорок. Например, Сара Вагенкнехт, лидер одноименного германского блока, «осудила войну» и даже назвала Путина «преступником» — правда, в виде критики любых политиков, начинающих войны. Она признала, что ошиблась в оценке готовности России начать широкомасштабное вторжение в Украину и поддерживает предоставление Киеву гарантий безопасности со стороны Запада. Но одновременно с этим Вагенкнехт пытается выставить ЕС, США и НАТО «виновными в ситуации». Она же говорит о том, что войны можно было бы избежать, если бы были учтены «российские красные линии».

Сочувствуя «ужасным страданиям и смертям в Украине», Сара Вагенкнехт выступает за переговоры с Кремлем и остановку поставок вооружений Киеву. При этом ее блок остается наиболее активной частью ортодоксального пацифизма, не желающего принять новые реалии.

Похожей позиции (агрессию в целом осторожно осуждаем, но ничего не делаем, чтобы ее прекратить) придерживаются португальские и чешские коммунисты, представители Бельгийской рабочей партии, Кипрской прогрессивной партии трудящихся и других мелких политических сил, представленных в Европарламенте. Это наглядно показал список проголосовавших в ноябре 2022 года против резолюции, осуждающей целенаправленные обстрелы гражданской инфраструктуры Украины и называющей их актами терроризма.

Второй стратегии придерживается группа политических сил, которая, пожалуй, представляет новое доминирующее мнение в кругах левых. Эти политики без оговорок осудили российское вторжение, готовы поддерживать гуманитарную, финансовую и логистическую помощь Украине, а также санкции против России. Однако они остаются на позициях традиционного антивоенного движения, критикуют США и НАТО, а также выступают против поставок вооружений Киеву, расценивая их как инструмент эскалации. Для них мирные переговоры остаются безусловным и единственным способом остановки войны в Европе и наиболее эффективным методом поддержки Украины.

В марте 2022 года лидер греческой «Сириза» Алексис Ципрас подчеркнул, что действиям Путина нет никакого оправдания и отметил нарушение Россией международного права. Но при этом, призывая к переговорам, заявил, что отправка греческих вооружений Киеву стала бы «большим безрассудством». Спикер партии Нассос Илиопулос предостерег от «опасного шага» и рисков.

Лидер «Непокоренной Франции» Меланшон осудил российскую агрессию уже в марте 2022 года и придерживается такой позиции до сих пор. Но он предлагает свою пацифистскую версию «радикальной дипломатии» и только в ней видит путь к миру в Украине. В марте 2023 года депутаты от этой партии выступили во французском парламенте против законопроекта о военной помощи Украине, а двумя годами позже проголосовали против резолюции с призывом арестовать замороженные российские активы.

Германские «Левые» осудили «войну против Украины, нарушающую международное право», призвали Россию «вывести войска из Украины» и заявили, что «находятся на стороне народа Украины, имеющего право на самозащиту». Эта партия предлагает «объемную гуманитарную помощь Украине» сочетать с «дипломатическими инициативами», которые должны привести к «перемирию и справедливому миру».

За последние годы «Левые» в том или ином виде поддержали различные проекты помощи Украине, но поставки вооружений остаются для них непреодолимым барьером. По словам Грегора Гизи, ветерана партии и одного из самых известных ее политиков, «Левые», учитывая историю Германии, принципиально против предоставления немецкого оружия для боевых действий, тем более в войне «одной бывшей советской республики против другой».

Наконец, третью стратегию поддерживает крайне малочисленная группа левых. Это политические силы, которые не только осудили Москву и поддержали Киев, но и одобряют поставки западных вооружений Украине. Например, польская «РАЗЕМ» уже на следующий день после начала широкомасштабного вторжения в Украину осудила «незаконное нарушение международного права» Путиным. Партия отметила, что «за действиями Москвы стоят незаконные претензии на суверенитет Украины и империалистические устремления», а также возложила «ответственность за агрессию исключительно на режим Владимира Путина». Помочь Украине партия предлагает, помимо прочего, санкциями и «поставками оружия, военного снаряжения и основных ресурсов для гражданского населения, а также разведывательной и медицинской поддержки».

Шведская «Левая партия» в первые дни новой фазы войны скептически отнеслась к перспективе поставок летальных вооружений Украине. Ее представитель в Европарламенте воздержался при голосовании по резолюции с резким осуждением России. Однако уже в марте 2022 года партия пересмотрела свою позицию и одобрила предоставление западного оружия Украине для защиты своего суверенитета, подчеркнув, что это чрезвычайное решение. Вместе с тем левые выступили против членства Швеции и Финляндии в НАТО.

Особый и крайне нетипичный случай — участие европейских «новых левых» в правящей коалиции. Такая ситуация создалась лишь в Испании, где «Подемос» с 2020 года входила в правительство страны и была представлена двумя министрами, включая вице-премьера Пабло Иглесиаса. Поэтому партии пришлось непосредственно участвовать в принятии решений по поддержке Украины.

В марте 2022 года генеральный секретарь «Подемос» Ионе Беллара назвала партнеров по коалиции в лице Соцпартии «партией войны», раскритиковала планы поставок оружия Киеву, а единственным путем к миру назвала дипломатию. Вместе с тем «Подемос» фактически молча согласилась с отправкой в Украину испанских ракетных систем и германских танков «Леопард 2А4», находившихся на вооружении армии Испании. Обозреватели связали этот факт с внутрипартийной борьбой в «Подемос» между ортодоксально-пацифистским и реформистским крылом. На ультралевых платформах такая «двоякая» позиция партии вызвала бурю возмущения и обвинения в «предательстве» антивоенного движения. Некоторые даже провели параллель с сотрудничеством франкистской Испании с гитлеровской Германией.

Политический профит

Результаты последних выборов и нынешние рейтинги левых партий Европы показывают, что именно представители второй стратегии наиболее успешны. Германские «Левые» после череды поражений (в 2021 году партия впервые с момента своего основания не прошла в Бундестаг, а после выхода группы Вагенкнехт и вовсе оказалась на грани исчезновения) смогли вернуть себе депутатские кресла на внеочередных парламентских выборах 2025 года, набрав почти 9% голосов. «Левые» удачно заняли электоральную нишу между социал-демократами, зелеными и консерваторами — сторонниками военной помощи Украине, с одной стороны, и Блоком Сары Вагенкнехт и АдГ, выступающими с пророссийских позиций, — с другой. Партия нашла свое «второе дыхание». Ныне ее рейтинг достигает 11%.

В 2022 году Жан-Люк Меланшон занял третье место в президентской гонке. В 2024-м «Непокоренная Франция» в составе блока с другими левыми партиями победила во втором туре парламентских выборов и стала главной силой, предотвратившей приход ультраправых во власть. Сейчас Меланшон имеет не только высокий рейтинг, но и антирейтинг, являясь, по выражению Lе Parisien, «средством устрашения» избирателей из другого политического лагеря. Но лидера французских ультралевых это вполне устраивает — он ориентируется лишь на собственный или потенциальный электорат.

Серьезные трудности переживают разве что партии с множеством внутренних структурных проблем и конкуренцией на левом фланге, например, греческая «Сириза».

Партии, не пожелавшие расстаться с пророссийским курсом и заигрывающие с правой риторикой, напротив, переживают не лучшие времена. Например, Блок Сары Вагенкнехт успешно выступил на выборах в трех восточногерманских землях и даже сумел стать в двух регионах частью коалиционного правительства. Но в 2025 году — не прошел в Бундестаг, и теперь симпатии избирателей Блока упорно держатся на уровне 3–4%. Потенциальных избирателей отпугивают не только крайне нетипичные для левого движения антимигрантские и антисоциальные нарративы Вагенктехт, но и то, что она слишком далеко зашла в оправдании Путина. Ряд значимых земельных организаций партии открыто выступили против Вагенкнехт и проводят теперь самостоятельную политику.

Не прошли в новый парламент и чешские коммунисты.

Безоговорочная поддержка Украины, осуждение России без критики Запада в целом и НАТО в частности, готовность поставить обороняющейся стороне не только гуманитарные, но и военные грузы — это вовсе не то, что сегодня привлекает левых избирателей. Пример «Подемос» показывает, что внутри «новых левых» есть силы, готовые пересмотреть устаревшие постулаты, но это не принесло бы им значимых дивидендов прямо сейчас.

Избиратели левее левоцентристов не одобряют окончательный разрыв с черно-белой картиной мира и отказ от старых принципов. Такой поворот не привлек бы и разочаровавшихся в социал-демократии избирателей, ведь отток голосов от соцдемов к левым происходит не в последнюю очередь из-за недовольства «милитаризацией». Исключение составляют разве что государства, в которых осуждение действий России — безусловный мейнстрим, что показывают примеры левых партий Польши и Швеции.

Похоже, политтехнологи «новых левых» смогли нащупать «нерв» своего основного электората. Это люди, остающиеся на антифашистских позициях, осуждающие войну и агрессию и требующие социальных перемен. Но одновременно они не готовы к кардинальному отказу от своих фундаментальных антивоенных и антимилитаристских позиций — как в силу собственных убеждений, так и в связи с коллективным или личным опытом (участие в пацифистских НКО, демонстрациях и так далее). Они верят в возможность мирного урегулирования любого конфликта. Поставка вооружений в зону боевых действий для них остается абсолютным табу, даже если речь идет о самообороне жертвы агрессии.

Левые партии представляют интересы этих избирателей. Такая позиция левых приносит электоральный успех, особенно если они находятся в оппозиции. В условиях отхода «старых левых» (социал-демократов и других левоцентристов) от традиционалистских левых позиций в пользу неолиберализма (социальная сфера, внешняя политика), у такого электората просто нет иного представительства. Если же война в Украине обострится и ситуация для Европы станет еще более угрожающей, такая формула перестанет работать. А значит, левым придется вновь приспосабливаться к новым реалиям.